- Мне нудно в этих четырех стенах! Когда уже мы поедем отсюда на шашлычок? – громко возмущается здоровенный мужчина с перевязанной бинтами головой. Ни за что не поверишь, что месяц назад в Песках ему выстрелом буквально снесло 33% черепа - тяжелейшее ранение, после которого выживание казалось настоящим чудом.
- В среду возьмем тебя и поедем жарить шашлык. Через два дня. Потерпи еще.
- Я как баран один тут. Зрение слабое, еще и на один глаз, – бурчит Друг Белый. В его палате работает телевизор, выполняя, судя по жалобам пациента, скорее, функцию радио.
Белый – это позывной Александра Винниченко, бойца батальона ОУН. Друг – традиционное обращение добровольцев.
Винниченко 42 года, он родом из Приазовского Запорожской области. Глубоко верующий с детства, этот простой человек всегда был украинским патриотом, а сейчас – совсем «злостный» националист, как шутят его друзья – «из тех, что младенцев едят».
Корреспонденты LB.ua навестили бойца вместе с с двумя его фронтовыми товарищами. Один из них, Александр «Бояр» Потебенько, приехал с семьей, которая для Белого как родная.
- Маленький доктор, - произносит перебинтованный здоровяк с умилительной с улыбкой, глядя, как двухгодичный малыш играется с его лекарствами.
Бояр и Белый - побратимы с Майдана. Дети четы Потебенько называют Винниченко «батько» - это прозвище прикрепилось с какой-то игры. У самого героя двое взрослых детей: дочери 20 – она студентка, а сыну 21 год. Он - кадровый военный, служил в Черноморском флоте, после аннексии Крыма вернулся на материк. Шесть раз писал рапорт о переводе в зону АТО. Теперь взяли – будет командиром расчета зенитки. А пока не ушел на фронт, навещает отца в Киеве.
Божья воля
Вечером 30 января, когда боевики обстреливали позиции украинских силовиков в Песках с трех сторон, Белого задела вражеская граната из подствольного гранатомета, угодив прямо в голову. Если бы шел сам – не выжил бы: хорошо, что за ним бежали два бойца, говорят товарищи.
От осколков гранаты бойца уберег шлем, но его разнесло напрочь. В результате в мозг попало много осколков кости.
- Он мечтал полетать на вертолете. Вот и полетал, - рассказывает Потебенько, - Его привезли в дежурный госпиталь в Селидово, оттуда на вертолете – в Мечникова (Днепропетровскую областную клиническую больницу им. Мечникова - LB.ua), а там с 30-го на 31-е прооперировали.
На войне добровольцы, кроме оружия, больше всего ценят форму и берцы. Друзья рассказывают, что первый вопрос Александра в Днепропетровске после того, как он пришел в себя после операции, был: «А как там моя форма, целая осталась?»
- Через полгода? Мне обещали два месяца! – боец искренне чувствует себя обманутым.
Амнезия дает о себе знать периодически. Не сразу он узнал и семью, и побратимов после операции. Все позиции сил АТО в Песках вспоминает отчетливо – а Красноармейск, в котором бывал на базе АТО, уже не помнит.
- На все воля Божья. Уцелел, как говорится. Куска черепа, конечно, нет, - костатирует счастливчик.
- Тебе что, кости жалко? Мы тебе металический кусок черепа поставим, будешь киборгом настоящим, - убеждает его Катерина.
- Меня уже кумарит: целый месяц вот это штормит. Когда я встану на ноги нормально, понимаешь?
- Подожди, глаз откроется. На все нужно время.
Замкомбата по кипишу
- Как я во все это вляпался? Да как все, еще с работы на Майдане, - начинает Белый свой рассказ, сидя на санаторной койке и подперев мощным кулаком голову. - Я сам дальнобойщик, и со мной были дальнобойщики, мои друзья. Мы на Майдане были практически вчетвером. Когда наступление пошло, я уже неделю был. Там, где часы, поднимался - разгонял стрелков. Был кипиш, как раз стреляли. Мы их разгоняли, этих стрелков, было такое. Сверху стреляли в людей из-за автобуса, из укрытия.
- Мы вдвоем поднялись (по ул. Институтской - LB.ua), я взял ящик с огнем, во второй руке у меня палка была, арматура, я загонял ее в землю. А со мной еще человек побольше меня был. Поднялись до дерева – а они увидели, что отсюда движение начинается, и мы еще идем с чем-то. Они поняли, и начали тикать. И буквально сразу же запалили тот автобус. Я видел там пятерых стрелков. Пять автоматов. Прогнали мы их докуда можно было, до входа (вероятно, в гостиницу «Украина» – LB.ua), за входом ховали народ. И с гостиницы стреляли же. Так что мы зашли и туда людей сносили. Хлопцев ушло много. Это было конечно по-своему кошмарно, как нас расстреливали из оружия.
После тяжелого февраля друзья разъехались по домам – их ждала работа. А Винниченко остался на Майдане, как сам говорит, с народом – и со своим другом детства Николаем Коханивским, командиром Первой Киевской сотни ОУН, будущим комбатом.
- Ездил, возил людей на войну - в Донецк, Бердянск. Потом поменялись, - спокойно рассказывает Белый. В том, что касается далеких событий, память его не подводит.
С начала августа бойцы ОУН участвовали в боях под Саур-Могилой - неформально как подразделение в составе батальона «Азов», но без оформления в подчинение МВД.
- Первые выстрелы, когда вообще только приезжаешь, смотришь на эту ситуацию – ты в шоке просто, все летит: что, откуда и что с этим делать? - делится впечатлениями от войны Белый, который даже в армии раньше не служил – не взяли из-за проблем со зрением. - А когда уже трошки отстоял – то знаешь ситуацию, где наши, где ихние, чего ждать. Постоянно стрелять тоже не стоит – только открываешь свою точку, как она обстреливается. Но нормально. На все воля Божья.
Будучи лишь несколько дней на фронте, Белый уже отличился: при зачистке села Степановка, когда его освободила украинская армия, вовремя обнаружил заминированный террористами мост - и тем самым спас свое подразделение от подрыва. О его подвиге теперь есть запись в украинской Википедии. Мост размирировали саперы, а Винниченко получил от батальона наградной нож. Первое свое оружие (а оно у добровольцев только трофейное, если не из домашних схронов), по словам Катерины, бойцы ОУН добыли тоже не без помощи Белого.
Немногим позже ОУНовцы вышли из состава «Азова», присоединившись к ДУК «Правый сектор».
- Мы не захотели быть ментами - потому что менты нас хорошо на Майдане «поимели». И на душе так и осталось оно клятым названием. Поэтому мы стали народным батальоном. Мы воюем – но мы не военные.
ДУК в то время уже стоял в Песках вместе с армией. Военные часто учили добровольцев-новичков тактике боя. В основном, на практике.
- Тогда еще была война - перемирия потом начались. Стреляли из танков, пулеметов. Работали правильно. Сепаратисты подходили через дворы буквально за 100 м, прикрывались, закидывали гранатами. И мы их обрабатывали. Были и раненые, и убитые – на войне как на войне.
Со временем все стало на свои места. Оружие появилось, бойцы обстрелялись. Людей стало больше – ОУНовцы начали выставлять свои дозоры, менять их по всем правилам.
- Белый у нас – заместитель командира по кипишу и непонятным вопросам, - усмехается Бояр. – Только когда его не стало рядом, стало понятно, сколько он всего делал.
Осенью начались ожесточенные бои за Донецкий аэропорт.
- В аэропорт так и не попал. Нам обещали четыре раза, что мы поедем туда. Мы через день заезжали к начальству, провожали боем ребят на аэропорт, «киборгов». За 4 месяца ни разу не взяли, - сетует Белый. На самом деле, за день до его ранения ОУНовцам предложили зайти на аэропорт – но комбат отказался проходить обязательную в те дни унизительную проверку на блокпосту сепаратистов.
Только через неделю, прорвавшись с другой стороны, добровольцы Коханивского влились в число защитников ДАП. Тогда же батальон принял предложение влиться в состав 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ, с которой бок бок стояли несколько месяцев в Песках. Правда, Генштаб до сих пор не согласовал этот вариант легализации добровольцев.
ОУНовцы до сих пор вместе с военными несут боевое дежурство в аэропорту, удерживая метеовышки «Старшина» и «Хортица».
Функции националиста сохранены
Друзья говорят - Винниченко, будучи с детства русскоязычным, после Майдана принципиально и довольно хорошо говорил по-украински. До ранения.
- Он такой человек крепкий - его не сломать. Дальнобойщик - это черта характера, - говорит Бояр, который уверен - только благодаря своей силе воли Белый оправился от страшной травмы.
- У врачей вооот такие глаза были! «Я думал, ты вообще не встанешь уже!», - цитирует он реакцию хирурга, у которого ничего подобного не было за 20 лет практики.
В реанимации Белый на 4-й день уже ходил.
- Находясь в Мечникова, ходил по коридору и стрелял сигареты, так как ему нельзя было и никто не приносил, - разводит руками Бояр.
С бесплатным лечением в военных госпиталях у добровольцев проблемы из-за того, что они не оформлены официально. Родственников отправляют за справками в военкомат, который их призвал – замкнутый круг. Поэтому лечиться приходится за деньги – со скидками, насколько это возможно. На спасение Белого собирали, как водится, «с миру по нитке».
После Днепропетровска пациента, который быстро пошел на поправку, определили в санаторий МОУ в Пуще-Водице - ему необходимо быть в часе езды от нейрохирургии в Киеве, на случай осложнений. В санатории ему положено только спать и правильно питаться, гулять хотя бы раз в 3 дня.
Вероятно, в будущем ему понадобится реабилитация за рубежом. Но ближайшие полгода Белому нельзя менять климат. Боец ходит к озеру, принимает гостей и любит общаться. Побратимы просили через фейсбук добрых людей приходить поговорить с бойцом, которому скучно в одиночестве.
- Без работы он у нас не может. Стонет: заберите меня куда-то, пристройте, я, дескать, тут всего неделю – а мне надо 30 дней тут отбыть, заберите, мне нечего делать и так далее, - смеясь, перечисляет жалобы друга Катерина.
Зато в Пуще-Водице его все называют не иначе как «киборгом».
- «Скукота, конечно. Но сам начальник санатория приходил и руку мне пожал», - цитирует Белого Бояр: мол, такие внимание и уважение его тешат.
Сам герой держится молодцом. Постепенно развивает память, хотя напрягаться сильно пока нельзя.
- Это народное, националистическое время. Так и держимся. Я смотрю, оно так будет еще долго, потому что это же система. Уже весь мир противостоит этому, но еще будет противостоять, потому что того урода – не хочется называть его, все понимают что он урод – его надо просто задушить, как минимум.
- Как называется красная рыба, он не помнит. А кого душить, он помнит, - смеется Катя. – Основные функции националиста сохранены однозначно!
- Наша система сейчас все еще работает на Путина, - объясняет свою позицию Белый. – Мало кто этим занимается. Будем живы – посмотрим, как будем разбираться дальше. А сейчас главное – отстоять нашу землю. На все воля Божья. Все восстановится.
**
Помощь на лечение Александра "Белого" Винниченко можно перечислить на карту Приватбанка 5168 7554 0264 4120 - Потебенько Александр.
Від Котовських Партизанів: молимося за тебе, друг Білий!
Нелли Вернер, корреспондент отдела "Общество"
http://society.lb.ua/war/2015/02/05/294555_mi_metallicheskiy_kusok_cherepa.htm
Немає коментарів:
Дописати коментар