Ну что такое полстакана? Смех да и только. Полстакана русский Иван еще в школе выпивал перед контрольной – для храбрости, как говорится, сто грамм наркомовских. Крепко Жуковым гордился уже тогда, и математичка к этой гордости относилась с уважением, особенно после того, как Иван подбил ей глаз деревянным транспортиром за веру, царя и отечество, потому что она всякий раз норовила налить себе больше, а Иван всегда был за справедливость.
Святое чувство это он всосал с молоком матери Матрены, которая пила как лошадь и однажды даже вышла за хлебом в окно пятого этажа, отряхнулась и пошла дальше, остановив на скаку пьяного коня-муженька, с которым они всегда жили душа в бога душу мать. По всему было видно, что рано или поздно Матрена войдет в горящую избу, да там и останется, и Матрена оправдала всеобщие ожидания, заснув однажды с непотушенной сигаретой в зубах, по которым ее потом и опознали безутешные соседи, коим чудом удалось спастись.
Узнав об этом трагическом событии, Иван с горя запил еще больше. Ему мучительно хотелось, чтобы Крым был наш, потому что пить в Крыму и родной Коломне – это две большие разницы, как говорил ему в модном пивняке «Юрий Гагарин», в который можно было приходить со своей водкой, сосед Ваня, названный так в честь великого полководца маршала Жукова (Иван, когда напивался, всегда завидовал Ване, что у того такое красивое имя).
Ваня держал самогонный аппарат, и мог позволить себе каждый год отдыхать в Крыму. Махнет там бутылку, возьмет с собой вторую – и на пляж, на водном мотоцикле кататься. Только перед тем как кататься, надо вторую бутылку тоже выпить, потому что оставлять ее на пляже без присмотру опасно – могут выпить какие-нибудь русские люди. Русских людей в Крым много ездит, и у них на это дело нюх такой, что страшное дело: только стаканом звякни, сразу ползут со всех сторон, пряча кружки за спинами, и вроде как невзначай предлагают искупаться: давай, мол, мужик, ополоснись, а за водку свою не беспокойся, мы посторожим. И, главное, у всех же своя есть, но русский человек, он же как устроен – свое ему неинтересно, а чужое как увидит, сразу глаза загораются. Это называется государственный подход, на котором во все века стояла и стоять будет великая матушка Русь.
Слушал Иван рассказы соседа, пил и диву давался: до чего же райское место этот Крым. Как же, должно быть, вкусна там водка! И так тоскливо ему становилось, что Крым не наш…
Следующим летом Ваня утонул: заплыл пьяный за поребрик (хохлы называют его смешным словом «буйки») и случайно задремал, убаюканный волной. Меньше года не дожил до того счастливого дня, как Россия вернула себе Крым. Узнав об этом судьбоносном событии, Иван запил еще сильнее, чем когда узнал о кончине Вани. Давно на его загадочной русской душе не было так светло.
А потом Путин по телевизору (Иван никогда не пропускал ни одного прямого эфира Путина несмотря даже на то, что пропил телевизор еще три года назад, – ходил к закодированным соседям, которые, впрочем, тоже пили) рассказал, как раньше в Крыму расслаблялись шахтеры, которым для отдыха на пляже хватало полстакана. Какая же все-таки срамота, какая узость мышления! А еще в Европу хотят, хохлы презренные. Все-таки правильно у них Крым забрали, нечего таким унылым позорникам осквернять своим присутствием землю исконно русскую. Отдыхать тоже уметь надо, а не умеешь – не берись, сиди в своем Донбассе.
Тем более что туда сейчас тоже русские люди приехали.
Василий РЫБНИКОВ
http://www.3republic.org.ua/ua/third_eye/13302
Немає коментарів:
Дописати коментар